Анна Котомина

выставка «Кинотеатр повторного фильма»
в «Круговой Кинопанораме»

Евгений Юфит, Александра Паперно, Наталья Вицина, Дмитрий Гутов, Таисия Короткова  и Светлана Шуваева выставляют свои работы в Круговой кинопанораме. В 1959 году, когда Кругопанорама была построена, современным искусством были Таир Салахов, Юрий Пименов, Вера Мухина.

Специальной круговой кинокамерой с 11 объективами, смотрящими на все стороны света, для Кинопанорамы снимали виды Черноморского побережья, Москвы, Ленинграда и Тбилиси, Курильских вулканов и Карпатских гор. Зрители кинотеатра могли во время сеансов совершать воображаемое путешествие по своей стране, как бы попадая внутрь движущихся туристических открыток, привезенных из путешествий по Байкало-Амурской Магистрали, городам-героям, советским республикам, по идеальному СССР. Круговой кинотеатр, где все стены – экран, был сконструирован, чтобы граница экрана перестала быть видна кинозрителям, и они пережили ощущение попадание внутрь фильма. Во время сеансов кругового кино закадровый голос произносил с интонацией, привычной из радиопередач, фразы, смысл которых почти стерся от частого употребления в «Правде» и «Известиях».

С тех пор время в «Круговой кинопанораме» остановилось.  В «лихие девяностые» кинокамеру для съемки круговых кинопутешествий расчленили и продали на черном рынке. Круговые фильмы больше не снимают, но уникальная проекционная система чудом сохранилась. Сохранились и шесть старых фильмов из репертуара 1960-1980-х годов. Круговой кинотеатр работает, всеми забытый на задворках шумной всероссийской ярмарки ВДНХ, показывая по очереди шесть сохранившихся фильмов. Он превратился в кинотеатр бесконечно-повторного фильма, закольцованного на самом себе. В послевоенные годы «кинотеатр повторного фильма» был коммерческим ходом, позволявшим собрать побольше денег за прокат фильмов, которые уже вышли из репертуара, но все еще были любимы зрителями. Бесконечно-повторный фильм «Круговой кинопанорамы» — это чистый убыток, дыра во времени, существующий вопреки гравитации общества потребления, где время — деньги.

02

Как прежде, так и теперь во время 20-минутного сеанса кругового фильма зрители стоят на месте, а вокруг них разворачивался поток образов, соединяющихся в пестрые и бессмысленные дорожные впечатления. Круговая камера была слишком тяжелой для оператора, поэтому для съемок ее водружали на крышу автомобиля, поезда, размещали на палубе катера, подцепляли к вертолету. Современные зрители видят улицы советских городов с киосками, прохожими, одетыми по моде 1960-1980-х годов, лозунги вместо рекламы, строительный мусор, бетонные заборы, церкви-музеи, пустынные проселки, улыбающихся пионеров, памятники героям революционных боев, – все то, что увидел бы любой человек во время путешествия на машине, поезде, вертолете по просторам СССР. Наша память о советском прошлом это и есть поток во многом случайных образов ощущений и фрагментов, уносящихся мимо нас в бесконечность и безвременность. В круговом кинотеатре советского времени закадровый голос, как голос экскурсовода в автобусной экскурсии, властно указывал зрителям, на чем им стоит остановить внимание, что нужно поторопиться выхватить из потока пространственных впечатлений. Современные зрители глухи к советским идеологическим речитативам. Они тонут и захлебываются в потоках круговой проекции, улавливая только общее головокружение от ощущения перемещения во времени. Художники, принявшие участие в «Кинотеатре повторного фильма»  — идеальные зрители вечно-повторного фильма «Круговой кинопанорамы». Они показали на выставке то самое важное для них теперь, что они высмотрели  в потоке памяти о прошлом. Фрагменты, детали, образы советских фильмов стали отправной точкой их путешествий во времени.

Евгений Юфит осуществляет ставший теперь возможным внешний осмотр советской идеологической конструкции, выбирая в ней мертвое и мертвеющее, все, что может питать  «господствующую смертельную идеому»  некрореализма. На фотографиях мертвое выглядит живее живого, да и насчет живого возникают сомнения. Эффект стоп-кадра, обрубленного симулирующего жизнь кинодвижения, значительно усиливает ощущение. Художник заставляет зрителя колебаться относительно того, как провести в работах границу между потусторонним и здешним миром. Зрительские сомнения сродни мучениям читателей готической фантастики в духе Лавкрафта. Им было трудно решить, во что верить – в то, что герой сошел с ума, или в то, что замок кишит привидениями.

Александра Паперно увидела в потоке воспоминаний  «бездушное великолепие домашней обстановки», как на цветных фотографиях, напечатанных в три цвета на вклейке в журнале для домохозяек времен послевоенного изобилия. Александра видит интерьеры такими же пустынными, как камера Альфреда Хичкока, замораживая время в бесконечном тревожном ожидании, «саспенсе». Драматически настроенный и искушенный в авторском кино зритель сочтет логичным появление в этих интерьерах мертвого тела, для оптимистических жителей общества потребления будет довольно и куклы. Например такой, как кукла-манекен для судмедэкспертизы в перформансах некрореалистов в электричках и на улицах в середине 1980-х.

При изображении интерьеров, представленных на трех картинах-кадрах серии, Александра смещает точку зрения, создавая эффект «вертиго». В фильмах середины 1950-х Хичкок отступил от голливудского канона, предписывавшего совмещать точку зрения камеры с точкой зрения режиссера и зрителя, и передал камере точку зрения актера, у которого кружится голова. Фильм Хичкока «Головокружение», вышел на экраны за год до постройки «Круговой кинопанорамы», в 1958 году. Советские режиссеры-экспериментаторы, снимавшие круговые фильмы, использовали хичкоковский прием для развлечения зрителей.  Поставив круговую камеру на качели в фильме «Сказание о Руси»(1987), подвесив ее к крюку башенного крана, парящего над новостройками в фильме «Здравствуй, столица!» (1966), режиссеры Евгений Легат и Игорь Бессарабов заставили зрителей качаться от потери чувства равновесия, головокружения.

PANORAMA_PAPERNO_1800

Вторая работа Александры, представленная на выставке, называется «Раскраска». 11 красных флагов вставлены во флаговые кронштейны, расположенные по всему периметру фасада «Круговой кинопанорамы». Красный флаг появляется на мачте броненосца в финале в фильма С.Эйзенштейна «Броненосец Потемкин». Чтобы красный флаг появился на мачте корабля в черно-белом немом фильме, ретушеры должны были раскрасить множество кадров кинопленки. Красные флаги на фасаде «Кинопанорамы» тоже раскрашены вручную в экспрессивной манере, одиннадцатикратный повтор раскраски флага создает ощущение движения кинокадров. 11 флагов-кадров придают старому кинотеатру сходство с прославленным киноброненосецем, идущим уже не сквозь строй кораблей вражеской эскадры, как в фильме С.Эйзенштейна, а сквозь годы.

Наталья Вицина разглядывает сквозь поток времени два произведения, созданные в один год:  скульптуру Веры Мухиной «Рабочий и колхозница» и фильм Г.Александрова «Цирк» по сценарию И.Ильфа и Е.Петрова. Оба произведения эталонны для «социалистического реализма». Стараниями их авторов была создана и прочно привита людям идеальная модель, прототип советского человека. Потом эта модель несчетно повторялась, как «Песня о Родине» из кинофильма «Цирк» на грампластинке Наркоммаша СССР с изображением скульптуры В. Мухиной. Пластинка затерялась бы в суматохе современности, если бы не внимательный взгляд художницы.

Идеальная модель человека, часть советской утопии, могла существовать только в изолированном искусственном идеологическом пространстве, напоминающем цилиндр цирка, где взгляд зрителя может либо рассматривать артистов на сцене, либо глазеть на зрителей с противоположной трибуны. Замкнутый круговой зал «Кинопанорамы» создал и сохранил образ идеального СССР, замкнутый мир вокруг арены цирка в фильме Г.Александрова позволил сформироваться образам идеальных советских людей. Модель советского человека рождалась в скрытом диалоге с американской массовой культурой. Главный положительный герой александровского фильма воздушный гимнаст Иван Мартынов появляется в цирковом номере «Полет в стратосферу» в образе супермена, предварив на два года выход знаменитого американского комикса о супермене Д.Сигела и Д.Шустера. В живописных и графических работах Наталья Вицина исследует модель-прототип советского человека, схематизирует ее, расчленяет на фрагменты, как при ре-(де-) конструкции, которую скульптура В.Мухиной неоднократно переживала. Вицына помещает отображения-фрагменты скульптуры «Рабочий и колхозница» и отображения-кадры фильма Г.Александрова в цилиндрическом замкнутом цирке зала «Круговой кинопанорамы», возвращая модели-прототипу стертую временем подлинность.

Объектом внимания Таисии Коротковой стала непостижимость бытовому уму цели экспериментов по освоению бескрайних космических просторов. Гипсовая фигура Циолковского разместилась на одной из двух работ диптиха  внутри теплого деревянного интерьера террасы-мастерской, превращенной в мемориальный музей  ученого. Вторая работа — черно-белый кадр-панорама, где ракета в 1946 вымышленном году взлетает с космодрома в центре Москвы на фоне отстроенного Дворца Советов из научно-фантастического фильма о покорении космоса 1935 года «Космический рейс».  Циолковский консультировал создателей фильма, и высказывал удовлетворение результатом их работы. По сюжету фильма профессора не пускают на Луну, отправляя в качестве бесконечных экспериментов собак и кошек, но он все же решается тайно нарушить запрет. Глядя на картины-кадры, можно предположить, что профессор Циолковский обманул всех начальников-скептиков, и, оставив в мастерской своего гипсового двойника, летит в ракете на Луну. А можно предположить, что кадр из фильма, где ученый был консультантом, стал частью экспозиции музея. В пространстве музея уже невозможно отличить реально жившего человека от киногероя, грандиозность реализованных проектов от гиперболичности проектов нереализованных. Несводимые к прикладной полезности эксперименты могут продолжаться бесконечно. Работы художницы наводят мост через музейную пропасть, вместившую бесконечность экспериментов.

18a

Все фильмы, в том числе и кругопанорамные, начинались и заканчивались титрами. Первые титры – заголовок фильма — овладевали вниманием зрителя, оседая у него в памяти, выступали как комментарий к фильму, его сжатое содержание.  Дмитрий Гутов пишет фразы белой краской по черному фону. Графический дизайн в духе титров времен процветания Круговой кинопанорамы помогает зрителю, наблюдающему фразы Дмитрия, освоится с аскетической собранностью афористической дзенской каллиграфии. Белые фразы на черном фоне требуют серьезного внимания как назидательные надписи мелом на черной школьной доске. Хочется думать, что они еще и обобщают сюжеты фрагментов каких-то бесконечно захватывающих неснятых или утерянных фильмов, как черно-белые лаконичные надписи титров немого кино.

Когда кругопанорамную камеру провозили мимо исписанных известными словами заборов, киосков, и глухих стен предместий, ее попросту выключали для экономии пленки. Светлана Шуваева собрала эти надписи, исключенные фрагменты повседневного советского визуального ландшафта, и преобразовала их в узоры на платьях. Платья Светланы Шуваевой напоминают одновременно о прорыве к «новому быту» и геометрической функциональности  одежды и тканей Варвары Степановой 1920-ых годов, и о «скрытой деструктивной силе, дерзости и агрессии» прекрасных, милых с виду юных героинь фильма «Маргаритки» (1966) режиссера чешской «новой волны» Веры Хитиловой. Советские кинозрители конца 1960-х годов могли различить облики нарядных и веселых чешских девушек среди потока дорожных образов в кругопанорамном фильме 1968 года «Лето в Чехословакии». Фильм не долго оставался в репертуаре Круговой кинопанорамы. После событий «пражской весны» фильм перестали показывать. Художественная чуткость Светлана Шуваевой останавливает внимание на затертых прежде цензурой мимолетных образах. Возвращая их современным зрителям, Светлана, как и другие участники выставки, проводит свою собственную ревизию коллективной памяти о советском прошлом, останавливая для посетителей выставки стремительный поток времени, и размечая возможные индивидуальные экскурсионные маршруты внутри этого потока.

Остро личностный  взгляд художника может сделать для сохранения памяти о прошлом больше, чем архивирующее усилие музейного работника. Выставка «Кинотеатр повторного фильма» в Круговой кинопанораме созвучна проекту музеификации этого уникального памятника истории оттепели, который уже несколько лет готовит департамент культуры г. Москвы. Круговая кинопанорама приглашает посетителей выставки совершить путешествие по потоку времени вместе с  Евгением Юфитом, Александрой Паперно, Натальей Вициной и Светланой Шуваевой, Дмитрием Гутовым и Таисией Коротковой.


Анна Котомина  –  художественный руководитель кинотеатра «Круговая кинопанорама», ГБУК «Московское кино» департамента культуры г. Москвы.